Сидим дома на кухне и складывается ощущение, что самым ярким и запоминающимся событием за все время поездки стал приезд в Москву. Точнее полученный багаж, который оказался в хлам разломан, растрепан и уничтожен.

Последние часы в Италии

Хорошо что собрали основную часть вещей вечером, потому что ночью Пересвет так беспокойно спал, что само собой не выспались мы сами. Благополучно выписались из номера и с кучей сумок двинулись на остановку, которая была сразу за углом нашего дома. На первый нужный нам автобус мы не успели, во втором узнали, что билеты придется покупать в отдельной билетной кассе через дорогу. Пока мотались туда-сюда уже вспотели, потому что вчерашний дождливый день сменился ярким солнечным вторником.

Пока стояли и ждали свой автобус, дивились от количества русскоговорящих на улицах Бергамо. В Милане и других городах такого не было, нужно узнать подробности о потенциальном наличии какой-то общины и даже диаспоры с постсоветского пространства. Во время посадки в автотранспорт какой-то старый умалишенный итальянский дед с ором подлетел ко входу и никак не мог забраться в автобус. Нам, естественно, пришлось его ждать, пока не психанули и не поперлись в дальнюю дверь, где оказалось совершенно неудобно располагаться с коляской. Благо дело впереди только одна остановка и потом до конечной, до аэропорта.

Чтобы убить время до начала регистрации на рейс, решили отправиться в Orio Center, который считается одним из крупнейших торговых центров Европы. Как пишут официальные источники ТЦ, там расположено более 200 магазином различных марок. Нас же интересовали хороший кофе и детские магазины. Правда, не мог отказать себе в возможности заглянуть в фирменный магазин футбольного клуба “Аталанта”, где сыну опять прикупили вещей. В соседнем магазине Harmont&Blaine приобрели ему заодно рубашку. Настроение у нас с Наташей было на высоте, как будто себе шмоток накупили. Видимо, понять это ощущение могут только родители.

После посещения торгового центра ожидаемо отправились в аэропорт на регистрацию. Здесь столкнулись с жесткой тупкой сотрудницы аэропорта. Ситуация была штатной до тех пор, пока она не задала весьма странный вопрос, указывая пальцем на детскую коляску: “How many pieces of baby car?” Я, конечно, не полиглот в отношении английского языка, но прекрасно знаю и понимаю, что от меня хотят, когда обращаются. Но здесь мы оба с Наташей впали в ступор. Талантливая сотрудница вместо того чтобы перефразировать изречение, повторила его несколько раз. И делала она это с таким видом, будто встретила самых тупых в мире людей, сопровождая все это репликами “Do you speak English?” и “How difficult!”. То есть до этого сомнений в умении общаться на английском у нее не возникало, а тут вдруг родилось. Из очереди пришла феерическая подсказка: “Она про коляску.” В голове у меня пронеслось: “Да лааааадно?! Мы-то не понимали.” А вот что именно ей понадобилось от нашей коляски, вот в чем вопрос. После в миллионный раз повторенной фразы про “pieces” и “baby car” Наташа наобум сказала “one”, а сотрудница аэропорта выползла из своей обители и наклеила положенный стикер на коляску. Теперь вопрос, что она все-такие имела ввиду, учитывая тот факт, что ни “baby car”, ни “baby cart” не переводятся как “детская коляска”? Одинарная ли у нас коляска? Тогда можно было бы сказать “Mono or double baby car” или “How many parts …”, или “How many places …” и т.д. Но никак не “How many pieces …”. Речь же не о вишневом пироге.

В общем, немного побесившись отправились в зал ожидания. Мы были бы не мы, если бы не сделали лишний круг по другому терминалу. В зале ожидания началось очередное покорение Пересветом всех сидящих рядом. Раньше мне казалось, что все дети производят такое впечатление на взрослых и все такие же общительные. А сейчас понимаю, что налицо какая-то аномалия. Куда бы мы с ним не отправились, постоянно приходится иметь контакт с посторонними людьми, которых как магнитом тянет к нашему сыну. Даже если это отцовское преувеличение, то поверьте, совсем незначительное. Потому что в самолете вокруг Пересвета танцевал чуть ли не весь салон. Но самое интересное нас ждало по прилету.

Москва встречает

Начать стоит с того, что наши граждане все ближе и ближе к европейскому менталитету. Улюлюкать и играть с ребенком в толпе будут едва ли не все сразу, но никто не уступит тебе свою очередь. В итоге мы стояли в толпе, пока работница паспортного контроля не предложила нам пройти с ребенком без очереди. А затем мы направились к месту выдачи багажа. Сначала показалась наша голубая спортивная сумка, которую я ловко выловил в самом конце ленты, где совсем не было народу. После чего наступила немая сцена. На ленте появилось что-то очень потрепанное и изуродованное. По реакции толпы можно было подумать, что это чей-то труп. Чуть ли не слезы появлялись на глазах детей и слабонервных женщин. И эти же слезы едва не появились на глазах Наташи, когда в этом изуродованном чучеле она признала наш чемодан.

Первое, что мне нарисовала моя фантазия это кадр из фильма “Робокоп”, где на месте Мерфи оказался наш чемодан.

Со всех сторон подходили пассажиры и выражали свою сочувствие, я же продолжал сохранять спокойствие. Если это самое плохое, что должно было с нами случиться за время поездки, то так тому и быть. А причину случившегося мы так и не узнали. Скорее всего, наш чемодан упал под колеса транспортировщика, так как трудно себе представить, что могло согнуть прочный металлический каркас и разорвать в клочья износостойкую ткань. В итоге не покидая здания аэропорта пошли искать виноватых. По факту случившегося Наташа составила претензию и сотрудники аэропорта благополучно ее приняли. Теперь в течение 7 дней нам нужно связаться с авиакомпанией “Победа”, которой заранее передаю большой привет, и довести дело до конца – то есть получить возмещение за утрату ценного багажа. Из-за проволочек с чемоданом наш 10-месячный сын долгое время оставался без сна и кормления, которое ему было положено по режиму. И это уже не говоря о самом факте порчи дорогого чемодана и имевшихся в нем вещей.

Эту проблему мы решим, и нам на самом деле надо запомнить поездку по городам северной Италии не по факту случившегося на обратной дороге эксцесса, а по прекрасно проведенному времени.